В вопросе каузальной зависимости физического действия от мышления, на мой взгляд, нет никакой особой проблемы. Констатация наличия конечного набора степеней свободы человека (то, что он может по своей воле выполнить: вызвать дождь, поднять руку), безусловно, однозначно связана с его мышлением, или лучше говорить с сознанием. Понятно, что если физиологически мои уши могут сворачиваться в трубочку, но я не могу сознательно (мыслью, а не руками) привести их в это состояние, то у меня и нет такой степени свободы: я свободен шевелить пальцем, но не свободен шевелить ушами. То есть констатация, что мы что-то можем свободно выполнить, означает не столько то, что это физически выполнимо, а исключительно то, что это может быть выполнено по воле нашего сознания (каузально). Поэтому проблема свободы двигать руками, заключающаяся лишь в выборе момента, когда мы это будем делать, по сути, сводится к проблеме «когда нам это захочется сделать». То есть мы должны ставить не вопрос «свободен ли я что-то сделать?» (тут ответ понятен: если у нас есть нужная степень свободы, то да, а если таковой нет – значит, нет), а вопрос «свободен ли я помыслить в любой момент это сделать?». То есть у мыслящего субъекта проблема «произвольного действия» всегда сводится к проблеме «свободы мышления».
А свободен ли я сейчас и здесь поднять руку? Такая степень свободы у субъекта есть, но свободно ли мышление реализовать ее? Свободны ли мы «поднять руку» на женщину? Ведь понятно, что речь идет не о свободе «произвольного действия», а о «свободе мышления».
Вот это уже проблема на уровне свободы субъекта, по сравнению с которой проблема поднятия руки, когда я уже подумал «вот я ее сейчас подниму», не стоит и упоминания.