Проблема «объективности» значения/смысла (проблема конвенциональности) имеет лишь косвенное отношение к проблеме истинности. Фиксированное значение слова, символа, жеста и т.д. всегда и везде есть результат согласования, договоренности – явной или неявной. Значения большинства слов языка есть результат неявной договоренности: нам неважно, почему стол назвали «столом», это просто общая договоренность. Если вдруг мы условимся называть этот предмет другим словом (что иногда и происходит), то ничего страшного не произойдет. Многие слова языка имеют определенное значение вследствие явной договоренности – так происходит со всеми новыми словами, вводимыми в язык. Вы же не будете утверждать, что значения словам приписываются какой-то внешней объективной силой. Как договорились, так и называем. Рассмотрите диалекты, специальные профессиональные языки, жаргоны... Если мы с вами придумаем какое-то слово и станем его использовать в наших беседах, оно будет объективно, как и любые другие слова языка. Ну, правда, можно сказать, что его «объективность», конечно, будет ниже чем «объективность» слова «стол», потому что используют это слово лишь два человека, а не миллионы – разница в количестве договорившихся.
Итак, нет и не может быть вообще истинного значения/смысла – только конкретное (обговоренное, согласованное) значение в конкретных отношениях. И совершенно без разницы, записано ли это значение словами или только подразумевается. Запись – это проблема регулирования, стандартизации, а не природы, сущности: стандартизировать можно все, что угодно, как потом возможно и поменять эти стандарты. Даже устойчивые значения философских терминов.