Действительно, человека, склонного задумываться о смысле жизни, в быту называют «философом», а натуру, тонко чувствующую прекрасное – «художественной». Однако чтобы считаться художником, недостаточно видеть картинки в голове (тут, скорее, к психиатру обратиться следует): художник – это тот, кто обладает профессиональным умением перенести видения из своей головы на холст. Так, на мой взгляд, и философом может считаться не тот, кто просто задумывается о своей картине мира, миро-воззрении, а тот, кто может профессионально (то есть системно, логично, точно, убедительно, в полной мере владея словом) зафиксировать свою картину мира в тексте. И тут действительно не важно, «пишет он при этом тексты или нет», – достаточно и устного текста, как у Сократа. Вполне возможно, рядом с Сократом на камне сидел человек и думал: «вот ведь чушь же несет, не понимает ничего ни в мироустройстве, ни в философии», – но молчал. Кто он, этот молчавший? Философ? Ответ, думаю, очевиден: таких «философов» в каждое время пруд пруди.
Конечно, можно и не дожидаясь продуктов творчества (стихов, музыки, картин, философских текстов), примерно оценить психотип человека, отнести его к художникам или философам, но это всего лишь психологические предрасположения. Говорить о философии, живописи, композиции, поэзии можно только при наличии произведений, выполненных в соответствии с вполне формальными нормами. И уж потом разбираться: кто гений, а кто посредственность – стихоплет и «маляр презренный».