Называть логику наукой о мышлении, на мой взгляд, не совсем правильно. Если точнее, она есть наука о размышлении, а еще строже – наука о построении языковых структур, то есть именно и исключительно наука о вербализированном мышлении – мышлении, представленном в словах (устно или письменно). Мышление как таковое, как некая человеческая потенция, продуцирующая тексты, в целом не поддается строгому структурному анализу, пока оно (мышление) не будет объективировано вне головы человека, зафиксировано в виде однозначно воспроизводимого предмета научного исследования.
Далее можно выделить два смысла, два уровня использования понятия «логика»:
(1) Логика как специфическая воспроизводимая составляющая частного текста (языковой системы) или множества текстов, то есть логика как рациональная структура знаковых систем. Так мы говорим о логике Канта, логике Гегеля, которые можно вычленить из их текстов.
(2) Логика как научная теория – набор правил, фиксирующих общие закономерности построения языковых систем.
По сути, предметом логики как теории (2) является логика текстов (1), а точнее их рациональная – однозначно воспроизводимая – составляющая.
Безусловно, можно говорить и о логике самого мышления, чистого, не вербализированного. Отличать логику мышления разных людей, выделять разные типы логик. Но как только мы поставим перед собой задачу научного познания этой непосредственной, глубинной логики, мы неизбежно переходим на уровень языковых систем, то есть возвращаемся к тексту.