Разделение мышления на объективное и субъективное хоть как-то было бы осмысленным, если бы все воспринимали Мир однозначно. А поскольку такой унификации нет, то и невозможно тут разделить мышление на внутреннее («вымышленное» – фантазийное) и внешнее («невымышленное» – реальное).
Потом, мы редко сознательно придумываем себе фантазии и порой даже не признаем их за таковые – они нам даются так же непосредственно, как «объективные» мысли. Чтобы это стало ясно, надо рассматривать мышление не на уровне физических законов (где понятно, что наяву я летать не умею, а в фантазиях – сколько угодно), а на уровне высших социальных отношений, на уровне мировоззрения. К примеру, сравним картинки Мира сциентиста и солипсиста или, что проще, коммуниста и либерала. Где в их мышлении грань между субъективным и объективным, где между внешним и внутренним? Что они выдумали, а что реально? И ведь каждый уверен, что противная сторона неправильно видит столь очевидные вещи. Где причины такого рассогласования – во внешнем или во внутреннем?
Итак, грань между внутренним и внешним в мышлении проглядывается только в случаях откровенной фантазии (в художественной литературе и пр.), в обыденном же мышлении человека провести ее невозможно, то есть невозможно отделить вымышленное от невымышленного, внешний мир от внутреннего (повторю, за исключением вполне банальных случаев мышления камня у дороги, которые и не особо интересны).
Вообще деление мышления не «внешнее» и «внутреннее» изначально некорректно – мышление и в Африке мышление, то есть внутреннее. Иначе получается слишком уж банально: если я думаю о своем о девичьем, то мышление внутреннее, а если о нашем о пацанском (по понятиям), то внешнее. А если речь идет не о плотницком ремесле, а о философии? Тогда разделить мышление – вот здесь мы думаем объективно, а здесь субъективно – очень непросто или даже невозможно. Да и не нужно. Что мы получим из такого разделения в сухом остатке? Кто что считает объективным, а что – субъективным? Это бессмысленно. Проблема тут не в том, где провести линию демаркации между субъективным и объективным, а в признании, что такой единой и однозначной границы не существует. Настоящая философская проблема – в поиске решения, почему это так, почему эта линия гуляет? Является ли это свойством только несовершенного сознания или сознания как такового, или вообще свойством Мира?
Итак, проблема свободы мышления либо банальна, либо нерешаема. Если я сознательно в своем мышлении ориентируюсь на внешние основания (педагога, карьеру, идеологию и пр. прагматические вещи), то это вопросы не свободы мышления, а этические, психологические. Если же мы отбросим эти социальные проблемы, то вынуждены будем признать, что наше мышление принципиально несвободно – оно может реализовываться только в существующих парадигмах, логических и языковых нормах.
Единственный проблеск свободного мышления – это прозрение гения, когда мышление вырывается из существующих границ. Но эта свобода есть лишь свобода перехода: на новом уровне гений становится пленником своих же нововведений, то есть он столь же несвободен как и до гениального прорыва.