Замечу, однако, что проблемы фундаментальной физики как раз и обусловлены указанной болезнью. На сегодня в ней основным генератором идей является математика… К самой математике мы такого рода претензию не предъявляем, поскольку это ее функция – быть роботом. А вот использование этого робота должно находиться под контролем системы выбора в мышлении, которая работает уже по иным принципам, по своим критериям. Главный из них – этический.
Я не хотел вдогонку посылать вам соображения по данной теме, но раз уж вы сами ее затронули, попробую изложить свое видение и самой проблемы, и вашего решения ее.
Проблемы в физике, безусловно, связаны с использование формально-логического аппарата (который вы называете «роботом»). Но я не вижу в этом болезни. В данном случае вы предъявляете к физике требования, которым она и не должна удовлетворять, ждете от нее решения вопросов, которые она и не должна решать. Исключительная рациональность – такая же болезнь физики, как, скажем, безусловная эмоциональность – болезнь поэзии, не позволяющая последней помочь нам в расчете траектории движения планет. Надеюсь, вы не ищете в Священных Писаниях решения проблем квантовой механики. Все это разные способы познания (наука, искусство, религия) со своими уникальными методами и своими возможностями, открывающими нам разные стороны Мира и нас самих.
Поэтому проблему можно было и закрыть на констатации завышенных, неадекватных требований к одному из способов познания. Может, это в вас сработал старый научный (физикалистский) пафос, утверждающий всесильность науки, требующий от нее (в частности, от физики) решить все проблемы, ответить на все вопросы, познать алгеброй гармонию, вывести формулу Бога.
Но если бы все было так просто, то не было бы и вашей книги, вернее, не было бы вашей уверенности в том, что даже так называемые материальные отношения невозможно абсолютно точно выразить, отобразить на языке формул…
То есть необходимо констатировать, что, следуя по цепочке однозначных причинно-следственных связей, невозможно получить явленную нам картину реальности, что не обойтись без дополнения рациональных построений неким надстоящим регулирующим вневременным и внепространственным компонентом. Мысля в дихотомии материальное/идеальное, резонно этой компоненте присвоить статус идеального, в противовес внешней рациональности причинно-следственных связей так называемой «объективной реальности».
Вот тут и начинается развилка. Для вас, как для верующего человека, идеальная компонента однозначно связана с Богом, с Духом, с этикой. И вы вводите понятие «этическая логика», обозначая им именно тот компонент познания, который призван дополнить его рациональную составляющую до целостности. Дальше начинаются творческие поиски, мучительные попытки построения схем (ведь все-таки логика, хоть и этическая) и т.д., результатом которых и явилась ваша книга.
И она попадает в поле моего зрения и заинтриговывает именно этой попыткой отойти от одноуровневых схем (неважно, в какой сфере идеального или материального). Но…но дальше мы тут повыясняли некоторые вещи, и я лишний раз убедился, что ваш посыл, поскольку он изначально имел именно этико-личностный характер, так и остался на уровне этических оценок. Хотя, безусловно, текст книги сильно заряжен этим посылом и передает ваше понимание сложности Мира, принципиально несводимой к рациональным построениям.
Мою же философскую позицию можно коротко описать так:
Я не стал пытаться свести все к какой-либо замысловатой схеме материальных взаимодействий, как и не стал выводить все из первичного сознания (Духа) или скрещивать самостоятельные дух и материю – как у вас (извините за упрощение). Я допустил, что в основании и материальных (феноменальных) и идеальных (ноуменальных) объектов лежит некий универсум, природа которого в принципе нам недоступна. Назвать его мы не можем, поскольку нам в ощущение, в понимание даны лишь феномены и ноумены. Является ли выделенный нами из универсума объект ноуменом или феноменом, зависит от нашего положения в этом универсуме, скажем так, от нашей сложности. В зависимости от нашего субъектного уровня, некоторые объекты мы воспринимаем как одновременные с нами и пространственно различимые (феномены), а другие – как внепространственные и временно-протекающие (ноумены). Особое значение имеет момент, что ни феномены, ни ноумены не обладают самостоятельной целостностью сами по себе, таковыми их воспринимает только субъект. Поэтому понять «поведение» феномена или ноумена невозможно исходя только из его «взаимодействий» в своей сфере (в феноменальной или ноуменальной действительностях). Переводя на традиционный язык: «материальные» тела подвержены влиянию идей (мыслей), а сознание имеет основание в феноменальной реальности, но связь эта не прямая, а через познающего субъекта, который, с одной стороны, является «создателем» явленных ему феноменальной и ноуменальной действительностей, а с другой – элементом, транслирующим связь идеального с материальным.
Я полностью отдаю себе отчет, что для вас вышеприведенный текст будет иметь статус продукта диффузного мышления. Тем более, из него практически ничего нельзя понять – ну, это все равно, что вашу книгу упаковать в абзац. Но я его писал больше для себя, без ориентации на вашу оценку.
Подводя итог этому раунду общения, еще раз обозначу два момента наших расхождений: (1) разные требования, предъявляемые к различным формам, способам познания; (2) различное видение природы иррациональности Мира: вы однозначно связываете ее с первичным духом, с этикой, а я предполагаю, что рациональность и иррациональность суть два способа видения мира субъектом, которые мы оформляем для себя в спектр объектов от материальной точки до Бога.